Как часто отпускают людей по 51 ст.
В уголовном судопроизводстве, как ни в одной другой сфере, важны быстрые и решительные действия защиты. От них зависит вся перспектива расследования и суровость приговора. Многих неприятностей можно избежать, если правильно вести себя на начальном этапе следствия. Типичная ошибка подозреваемых - это дача показаний.
Статья 51 Конституции РФ — Золотое правило 51
Лично мое мнение, так вообще на предварительном следствии нет особой необходимости давать показания. Почему? Да потому, что защите практически не известно, какими доказательствами располагает следствие или будет располагать в дальнейшем. Зачем же тогда вслепую строить какую-либо версию, которая, как выясниться в будущем, идет вразрез с совокупностью других доказательств, собранных следователем.
Любое разночтение и противоречие воспринимается судами негативно. Вы будете привязаны к своим показаниям, данным на следствии, даже когда поймете, что они явно не в тему, и Вам захочется их сменить. Но, увы, поезд уже будет далеко.
Показания никогда не поздно начать давать в суде. К этому времени Вы с адвокатом уже изучите каждую бумажку в уголовном деле, вам будут известны все собранные доказательства, которыми располагает сторона обвинения. Адвокат, Ваш защитник, будет иметь возможность проанализировать и оценить их и, таким образом, занять правильную позицию по делу и выстроить линию защиты.
Ваши показания в суде будут стоиться с учетом обстоятельств дела, уже Вам известных. И никаких противоречий в показаниях на следствии и в ходе судебного разбирательства не возникнет. У прокурора не будет возможности уличить Вас в непоследовательности, так как показания Вы даете в суде впервые. Это Ваше право! И уж Ваш адвокат приложит все усилия, чтобы эти Ваши показания выглядели согласованными с показаниями свидетелей и потерпевших, и совокупностью других доказательств.
Давая показания на следствии, Вы всегда облегчаете работу следователя по собиранию и закреплению доказательств, которые он постарается повернуть против Вас. Конституцией нам дарован принцип презумпции невиновности. Так пользуйтесь им. Молчите до последнего. А это право - молчать - у Вас есть в силу той же самой Конституции.
Чтобы мои наставления для вас не были пустым звуком, а выглядели как-то нагляднее, я приведу жизненный пример из моей практики. Пример основан на реальном уголовном деле по обвинению в краже одного из моих подзащитных.
Как-то осенью, года три тому назад, мне позвонил из Екатеринбурга один из моих клиентов. Назовем его, допустим, Сергей. Я в тот момент находился в Кургане, где у меня было судебное заседание.
Сергей был женат, и у них совсем недавно родился ребенок. Его жена, как и он сам, были студентами УПИ, в Екатеринбурге они проживали на съемной квартире. Чтобы как-то жить, кормить себя и своего малолетнего ребенка, Сергей ночами на своей «девятке» занимался частным извозом.
По телефону Сергей сообщил мне, что он попал в неприятную историю. А именно то, что в отношении его возбудили уголовное дело по факту хищения трех тонн металлических труб.
Сергей также сообщил мне, что его на завтра к себе вызывает следователь для производства каких-то следственных действий.
Я поинтересовался у него, давал ли он уже какие-нибудь показания следователю. Как выяснилось, показаний Сергей еще никаких не давал, а в отдел милиции приглашен по телефону.
Не вникая во все обстоятельства дела, я сказал ему, чтобы он завтра к следователю не ходил, на его телефонные звонки не отвечал. Я смогу приехать в Екатеринбург только через день, поскольку на следующий день у меня было назначено судебное заседание.
Ровно через день, ранним утром я приехал в Екатеринбург. Мы с Сергеем встретились, и он посветил меня в курс дела со всеми мельчайшими подробностями.
Оказывается, что накануне ночью, занимаясь извозом, Сергей взял пассажира, которого довез на указанный им адрес. Подъехав к невзрачной пятиэтажке одного из районов Екатеринбурга, Сергей заметил, что рядом с домом складирована приличная стопка стальных труб.
Не скрывая свой коммерческий интерес, Сергей спросил пассажира, кому принадлежат, увиденные им трубы. Пассажир пояснил ему, что эти трубы недавно выкопали с целью замены на новые работники местного теплопункта.
Кроме того, пассажир сказал Сергею, что эти трубы в ЖКО ему продали по цене металлолома. Следовательно, трубы теперь принадлежат ему.
Сергей поинтересовался у своего собеседника, что он собирается делать с ними. На что тот ему ответил, что сдаст в металлолом. Но беда в том, что послезавтра ему необходимо срочно лететь по каким-то делам в Махачкалу. А трубами заниматься, совершенно нет времени.
Сергей, будучи по своей натуре хватким парнем, посчитал слова своего пассажира не иначе как коммерческим предложением. Недолго думая он сказал своему собеседнику - продай мне эти трубы.
Одним словом, пассажир принял предложение Сергея, идя ему на уступки только потому, что у него совершенно нет времени заниматься этими трубами, так как срочно надо уезжать из города.
Договорившись, они условились встретиться завтра на этом же месте. Да, кстати, Сергей переписал паспортные данные своего контрагента для того, чтобы составить дома на компьютере договор купли-продажи.
На следующий день, встретившись в условленном месте, стороны подписали договор купли-продажи. Сергей передал продавцу деньги, в надежде вернуть их с существенной прибавкой. А продавец передал ему трубы, указав на них рукой, и сказав, забирай, вывози, теперь они твои.
Таким образом, сделка была совершена. Сергей, подсчитав свой будущий навар, начал листать страницы газет. Через объявление в газете, Сергей нашел организацию, которая занимается закупом бывших в употреблении стальных изделий.
Нанял грузовичок «воровайку». Это такой автомобиль, который сам грузит, сам везет. И со спокойной совестью начал осуществлять погрузку приобретенных им труб.
Погрузкой заинтересовались рабочие теплопункта. Они спросили Сергея, куда же это он собрался везти трубы, которые принадлежат местному ЖКО.
Сергей был сильно удивлен такой постановке вопроса. Достал из кармана договор купли-продажи и начал им размахивать, доказывая, что данные трубы принадлежат на праве собственности только ему.
К этому времени в эпицентр возникшего конфликта прибыл бригадир и еще несколько сантехников. Трубы Сергею вывезти не дали. Погрузка была заблокирована. Водитель «воровайки» занервничал, потребовал от Сергея оплатить час простоя. Взял деньги и от греха подальше убрался с глаз долой. Правда, номера его машины бригадир успел сосканировать себе в блокнот.
Сергей не переставал возмущаться такому вопиющему безобразию. Буквально вчера он подписал договор и отдал несколько тысяч кровно заработанных рублей своему контрагенту.
Вскоре вся честная компания переместилась в помещение теплопункта. Где бригадир еще раз осмотрел договор купли-продажи и позвонил своему вышестоящему начальству, чтобы доложить о случившемся инциденте.
В это время Сергей, брызгая слюной, не переставал возмущаться действиями этой сантехнической компании. Он требовал объяснить ему, в чем все-таки дело. Почему он теряет здесь свое время и деньги, потраченные за найм грузовика. Выхватив у бригадира телефонную трубку, Сергей стал громко упрекать своего абонента в случившемся безобразии, доказывая свои права собственности на спорные трубы. Как выяснилось впоследствии, Сергей разговаривал по телефону с инженером ЖКО, курирующим данный теплопункт.
В конечном итоге Сергею пришлось покинуть теплопункт, как говорится, не солоно хлебавши.
Но на этом история не закончилась. Спустя несколько дней, Сергею позвонил на мобильник следователь. Оказывается, перед тем как покинуть теплопункт, Сергей по просьбе бригадира оставил ему номер своего телефона.
Следователь настоятельно просил прибыть Сергея в следственное управление. Дальше, как я уже говорил, по прибытии в Екатеринбург, мы с Сергеем направились в районное УВД знакомиться со следователем.
Следователь предъявил нам постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Сергея. Заполнил анкетную часть протокола допроса подозреваемого и попросил дать показания по существу дела.
Но показания, конечно же, мы в соответствии со ст. 51 Конституции РФ давать отказались. Что и было отмечено в данном протоколе.
Примерно месяца через полтора Сергею было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 158 УК РФ. Внимательно ознакомившись со всеми материалами уголовного дела, мы начали ожидать суд.
При ознакомлении с материалами дела я обратил внимание на следующее обстоятельство. Все, как один, свидетели обвинения в своих показаниях подробно описывали картину погрузки труб на «воровайку». Они также не отрицали и тот факт, что Сергей постоянно утверждал, что трубы принадлежат ему по договору купли-продажи. При этом неоднократно показывал этот договор рабочим, а бригадиру даже дал возможность ознакомиться с ним.
Из показаний бригадира было видно, что он внимательно прочитал предъявленный Сергеем договор. Из договора он понял, что некто, фамилии и имени он не помнит, продал Сергею трубы в таком-то количестве, таких-то размеров. Одним словом договор, как договор. Самый обычный.
Из показаний инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону, также было видно, что Сергей в разговоре упорно настаивал на том, что трубы принадлежат ему, ссылался при этом на договор.
Немного подумав, я пришел к выводу, что обстоятельства по делу складываются очень даже неплохо. А именно, все свидетели подтверждают факт погрузки труб в грузовик. Хорошо. Мы с этим согласны. Ведь от этого никуда не уйдешь, как говорится, факт упрямый.
Далее. Многие свидетели также упоминают некий договор, который Сергей постоянно демонстрировал всем. Бригадир вообще читал текст договора. Но, к его «сожалению», данных о продавце он не запомнил. Как говорится, умер Максим, ну и…бог с ним. Это тоже нам на руку.
Инженер в своих показаниях подтвердил, что Сергей, во время телефонного разговора с ним, настаивал на том, что трубы принадлежат ему, и что им придется компенсировать его убытки.
У меня даже вызвало улыбку то обстоятельство, что все, как один, свидетели обвинения давали показания, очень даже выгодные защите. Но сами они этого, конечно, не понимали. Ладно, они, но как не заметил следователь, что все его обвинение основываются на показаниях по сути свидетелей защиты. Ну да это уже проблемы следователя.
Согласовав со своим подзащитным позицию, разработав тактику поведения в суде, нам оставалось ждать судный день.
И вот этот день настал.
Прокурор, как и полагается, зачитал текст обвинения. Судья спросил подзащитного, признает ли он себя виновным. На что Сергей ответил, что ему понятно, в чем он обвиняется, но виновным себя не признает.
Первыми были допрошены свидетели обвинения, которые дали показания, аналогичные своим показаниям, данными ими на предварительном следствии.
После чего приступили к допросу подсудимого, то есть Сергея.
В судебном заседании Сергей дал свои самые первые показания по обстоятельствам дела, скорректированные нами под показания свидетелей обвинения. То есть они полностью были согласованы с показаниями всех свидетелей. Следовательно, его показания выглядели в наивысшей степени правдоподобно. Сергей пояснил суду, что такого-то числа, такого-то месяца, он заключил договор купли-продажи с неизвестным ему гражданином. В настоящее время он не может назвать его имени, так как имя не помнит. Сам договор был утерян, поэтому продемонстрировать его суду он не имеет возможности.
После чего, Сергей пояснил, что после подписания договора, он передал продавцу определенную сумму денег и на следующий день приехал забирать трубы. Вывезти трубы ему не удалось по причине того, что работники теплопункта начали оспаривать право собственности на них. Попросту не дали ему их вывезти. Возникла спорная ситуация. Ему пришлось усердно доказывать свои права, ссылаясь на письменный договор, который в тот момент находился у него на руках.
Показания Сергея один в один сочетались с показаниями всех допрошенных свидетелей обвинения. А это просто великолепно. Получается, что ни один свидетель, по сути, не опроверг версию подсудимого Сергея. А напротив, все свидетельские показания в совокупности подтвердили показания самого Сергея.
После того, как Сергей закончил давать показания, он передал суду для приобщения к материалам дела письменную аннотацию своих показаний, так называемые заметки (что допускается УПК).
Для чего это было сделано? А для того, чтобы суд не смог исказить протокол судебного заседания в части показаний подсудимого. А то, что написано пером - не вырубишь топором.
Итак, на исходе судебного разбирательства вырисовывалась следующая картина.
В суде прозвучала версия подсудимого о том, что он приобрел трубы по договору купли-продажи у неизвестного ему лица. Сам договор в настоящее время утрачен, то есть в судебном заседании не исследовался. Но при этом все свидетели подтвердили, что упомянутый договор имел место быть. Особенно ценны в этой части были показания свидетеля-бригадира, который лично читал текст договора. Отсюда вывод - договор был на самом деле.
Вместе с тем, Сергей упорно отстаивал свои права собственности на спорные трубы. Это обстоятельство также подтверждалось свидетельскими показаниями, в том числе, показаниями инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону.
А значит, умысел Сергея на тайное хищение чужого имущества в ходе судебного разбирательства не подтверждался. Следовательно, состав преступления отсутствовал.
В это время прокурор и судья начали сильно нервничать. Дело дошло до того, что судья начала разводить моего подзащитного на признание своей вины, угрожая изменить ему меру пресечения на заключение под стражу.
Согласитесь, как глупо она в такой обстановке выглядела. Как же не хотят судьи принимать справедливое решение по делу. Они до сих пор себя считают органом, осуществляющим уголовное преследование. Борцами с преступностью, но не лицами, отправляющими ПРАВОСУДИЕ.
Мой подзащитный был обычным человеком, далеким от всех этих судебных интриг. Как свойственно любому человеку, такое своеобразное поведение судьи привело его в состояние шока. Он уже готов был поверить в ее угрозы.
Судья объявила 30-минутный перерыв для того, чтобы Сергей хорошо подумал над ее предложением, как она считала, от которого он не сможет отказаться.
Выйдя на улицу, закурив сигарету, Сергей нервозно спросил меня, стоит ли ему признавать себя виновным. На что мне пришлось объяснить ему, что такое неадекватное поведение судьи связано только с тем, что дело разваливается у всех на глазах.
Прокурор не мог предвидеть такой поворот событий, так как из материалов дела, при подготовке к судебному разбирательству, он совершенно не знал нашей позиции защиты. Это связано с тем, что показания мы на следствии не давали вообще, воспользовавшись ст. 51 Конституции, или Золотым правилом № 51.
Он, наивно полагал, что дело не стоит выеденного яйца, поскольку все свидетели подтвердили факт погрузки труб в грузовик. Он считал это достаточным. Хотя ведь должен был знать, что эти свидетельские показания доказывают лишь объективную сторону состава преступления. А как же быть с умыслом на совершение именно хищения? Доказательств преступного намерения подсудимого в судебном заседании так никто и не представил. Неужели он думал, что Сергей признает свою вину и публично раскается. Нет, нет и еще раз нет. Такого счастья мы стороне обвинения и суду добровольно не подарим.
Я также объяснил Сергею, что, признав вину, он раз и навсегда отсекает кассационный повод. Это значит, что при обвинительном приговоре, обжаловать его будет уже бесполезно. Так как подсудимый, признавая свою вину, «расписывается» в совершении им преступления. Что в этом случае обжаловать? Разве только добиваться смягчения наказания.
Подводя итоги, я сказал Сергею, что для обвинительного приговора суду не хватает ни много не мало, его признания в совершении преступления. Оправдывать суды бояться, как черт ладана.
Сергей согласился со мной, но на всякий случай решил подкинуть монету. Монета упала той стороной, при которой вину признавать было нельзя. На чем мы и остановились.
Судебное заседание возобновилось. Виновным себя Сергей снова не признал. Стороны дополнить судебное следствие не пожелали. Да и чем его уже дополнишь. Суд объявил об окончании судебного следствия. И мы перешли к прениям сторон.
Прокурор дрожащим голосом отрапортовал свою обвинительную речь. Его речь прозвучала по заранее заготовленному шаблону. Доводы прокурора о виновности моего подзащитного сводились к тому, что Сергей был застигнут на месте совершения преступления, так сказать, с поличным. Но довести свой преступный умысел до конца подсудимый не смог по независящим от него обстоятельствам, так как его действия были пресечены работниками теплопункта.
О каком умысле он вообще говорил? Какими доказательствами он обосновывал этот умысел? Мне, правда, было не понятно.
Теперь подошла очередь принять участие в прениях и стороне защиты. В защитительной речи мои доводы сводились к следующему.
«Сторона защиты не может согласиться с предъявленным Подсудимому обвинением по настоящему уголовному делу.
По мнению защиты, Сергей 07 ноября 2007 года около 16 час. 30 мин., полагая, что является собственником, пытался вывезти семнадцать металлических труб, располагавшихся на необособленной территории, на такой-то улице, вблизи такого-то дома города Екатеринбурга.
В ходе погрузки труб между Сергеем и бригадиром бригады сантехников теплопункта возник спор о праве собственности на данные трубы, в результате чего последний воспрепятствовал их вывозу.
В ходе судебного разбирательства стало известно, что между Сергеем и неустановленным лицом возникли отношения гражданско-правового характера, а именно состоялась сделка купли-продажи.
В связи с этим, действия Сергея по погрузке труб не могут быть квалифицированы как покушение на кражу, в силу того, что мой подзащитный являлся добросовестным приобретателем данного имущества.
Указанные выше обстоятельства в судебном заседании подтверждаются доказательствами, представленными стороной обвинения, а также показаниями самого подзащитного, которые стороной обвинения опровергнуты не были » и т. д. Дальше шел более детальный анализ доказательств и просьба оправдать моего подзащитного в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Прокурор, воспользовавшись правом реплики, сделал суду заявление об отказе от обвинения и прекращении уголовного дела, поскольку считает, что в данном случае состав преступления действительно отсутствует.
Я был не против такой постановки вопроса. Думаю, что Сергей - тоже.
Суд, посовещавшись, огласил постановление о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.
Прошу обратить Ваше внимание на то, что при отказе прокурора от обвинения, суд вынужден по этому основанию прекратить уголовное дело. Причем прекратить дело по реабилитирующим основаниям. Что это такое? Это то, что Сергей имеет право на реабилитацию, то есть право на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.
А что было бы, если бы Сергей признал свою вину? Ответ однозначный - был бы обвинительный приговор.
А что было бы, если бы Сергей начал давать показания еще на предварительном следствии, не зная содержания показаний свидетелей обвинения? Я даже не знаю, что и было бы. Но, скорее всего, противоречий бы возникло немало. А прокурор в суде на эти противоречия расставлял бы акценты.
Друзья мои! Выводы из этого поста делать только вам самим. А я бы хотел пожелать вам, чтобы вы всегда помнили о «Золотом правиле № 51». Применяя его, хуже себе не сделаете. Но от ошибок убережетесь.
P.S. Я задумывался, какими же все-таки мотивами руководствовался государственный обвинитель, отказываясь от обвинения. Почему прокурор решил руководствоваться нормами УПК, а не внутриведомственным приказом генерального прокурора, который гласит: «…Отказ государственного обвинителя необходимо расценивать как дисциплинарный проступок». Возможно, прокурор поступил по закону, как правосознательный и профессиональный специалист. Но скорее всего прокурор таким своим поступком убил сразу двух зайцев. Во-первых, он не поставил своего старшего товарища (судью) в неловкое положение, которому оправдывать кого-либо, мягко скажем, не рекомендуется. Во-вторых, избавил себя от возможного оправдательного приговора, то есть из двух зол выбрал наименьшее.
http://advokat-ko.ru/2012/01/statija-51-konstitucii/
Краткое содержание:
Любой человек имеет право не свидетельствовать против себя и своих близких – статья 51 Конституции РФ регламентирует это право. Также Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.
Это право, на мой взгляд, наиболее актуально в административном и уголовном процессах, особенно в уголовном, где на кон подчас поставлена свобода и дальнейшая судьба человека.
Рассмотрим отказ от дачи показаний по ст. 51 Конституции РФ в уголовном процессе.
Начиная с того момента, как человека вызвали в полицию для дачи объяснений по материалам проверки, проводимой в отношении него, он может воспользоваться этим правом и не давать никаких пояснений. И позже на допросах в качестве подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, человек может продолжать пользоваться этим правом.
Так нужно или не нужно это делать? Хорошо это или плохо? И когда вообще таким правом лучше пользоваться, а когда лучше про него забыть?
Когда лучше воспользоваться правом не свидетельствовать против себя
На мой взгляд, если человек уверен в том, что против него нет никаких доказательств, то, конечно же, лучше воспользоваться правом не свидетельствовать против себя с самого начала. Поскольку, дав признательные объяснения, а впоследствии – показания, человек сам подскажет следствию, где найти доказательства своей вины. И тогда будет приговор.
А вот если в деле имеются неоспоримые доказательства вины человека, то лучше, конечно, этим правом не пользоваться, а с самого начала дать признательные объяснения, потому что в дальнейшем в приговоре они будут расценены, как явка с повинной.
Этим человек добьется смягчающего обстоятельства – активное способствование раскрытию и расследованию преступления.
Хотя и явка с повинной, и активное способствование раскрытию и расследованию преступления предусмотрены одним и тем же пунктом статьи 61 УК РФ, но нужно помнить, что дача показаний является так же одним из способов защиты человека
Как пользоваться статьей 51 статьей Конституции РФ
Если у подозреваемого есть алиби, например, в момент совершения преступления его видели в другом месте, причем масса человек, то понятно, что в этом случае ни о какой статье 51 Конституции речи идти не может.
Кроме того, этой статьей можно воспользоваться как угодно и в любой момент. Например, дать показания о своей невиновности, привести доказательства этому, а потом, на дополнительные вопросы следователя можно не отвечать, воспользовавшись своим правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ.
Мне известен случай, когда человеку, благодаря именно статье 51 Конституции РФ удалось избежать суда.
Истекали сроки давности привлечения к уголовной ответственности, человек все время пользовался ст. 51. А под конец, при ознакомлении с материалами уголовного дела он заявил ходатайство о его дополнительном допросе, указав, что желает дать показания. На дополнительном допросе в качестве обвиняемого он выдал много фактов, которые следователь обязан был проверить. Пока шла проверка, сроки давности к уголовной ответственности истекли.
И я сам, и, полагаю, многие из моих коллег-адвокатов пользуются этой статьей в судебных заседаниях с технической точки зрения. Например, когда прошло много времени, подзащитный не помнит деталей и, пользуясь положениями ст. 51, отказывается давать показания. В таком случае в судебном заседании оглашаются показания, данные им на предварительном следствии.
В каждом конкретном случае необходимо тщательно анализировать ситуацию, прежде чем отказываться от дачи показаний, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.
Также у многих возникают вопросы, может ли свидетель воспользоваться ст 51 Конституции РФ и не давать показания против своих родственников.
Ответим: все те моменты, о которых говорилось выше, можно смело отнести и к тому случаю, когда человек свидетельствует не против себя, а против своих близких родственников.
Ваши объяснения в протоколе являются свидетельскими показаниями против самого себя, следовательно, вы можете отказаться их давать, сославшись именно на эту статью Конституции РФ. Принуждение к даче показаний противозаконно под любым предлогом и любым способом, будь то обман, уговоры, угрозы или шантаж. Таким же образом, вы можете отказаться от любых отметок в протоколе, потому что любая ваша подпись в нем, является вашим свидетельством. Например, свидетельством того, что вам были разъяснены ваши права, гарантируемые именно этой статьей Конституции.Сам факт неразъяснения вам ваших прав, предусмотренных статьей 51 Конституции РФ, содержит в себе состав преступления и считается обманом с целью получить показания. Сослаться на неразъяснение прав можно и в том случае, если ИДПС фактически не ознакомил вас содержанием и не объяснил смысла ст.51 Конституции РФ лишь констатировав факт разъяснения, назвав номер статьи и предложив вам расписаться за это в протоколе. Очень часто ИДПС вынуждают ЛВОК дать объяснения или поставить подпись в протоколе, аргументируя это тем, что, в случае отказа, не смогут выдать копию протокола или временное разрешение на управление ТС. Такие действия ИДПС прямое нарушение 51 статьи Конституции РФ, образующие состав преступления по ч.1 ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний», наказываются лишением свободы на срок до 3 лет. Если вы отказались от подписи, ИДПС обязан составить протокол об отказе и привлечь понятых, которые этот отказ засвидетельствуют, в том числе они могут подтвердить и факт выдачи вам копии протокола и «времянки».
Ваш устный ответ на любой вопрос ИДПС тоже является свидетельством, поэтому вы имеете полное право на него не отвечать. ИДПС может изложить их в тексте рапорта, а также быть привлечен судьей для опроса с целью выяснения деталей правонарушения и, повторив там произнесенные вами слова, превратит их в ваши показания, отрицать которые чрезвычайно трудно. Несмотря на то, что от любых уже данных объяснений, показаний или признаний вы можете отказаться в суде без всяких последствий для себя, вряд ли у вас получится убедить суд в том, что вас вынудили признаться, не предоставив веских доказательств. Теоретически суд не должен учитывать признания в принципе, исходя из положений ст.49 Конституции РФ , но практически наличие признаний любого происхождения радикально усиливает и без того имеющиеся предубеждения относительно вашей вины.
Знакомая всем фраза из американских кинофильмов «все, что вы скажете, может и будет использоваться против вас в суде» очень хорошо объясняет суть и смысл именно этой статьи. Сначала подумайте, стоит ли вам вообще давать какие-нибудь показания. Если решитесь на это, то дважды подумайте, прежде чем что-либо произнести или написать. Любая расплывчатость или неоднозначность формулировок ваших показаний будет использована против вас, тогда защищаться в суде вам будет вдвойне сложнее, потому что придется не только опровергать показания ИДПС, но и свои собственные, которые вы дали не до конца разобравшись в ситуации.
То же самое касается и ваших родственников, находящихся в автомобиле, которые могут быть привлечены вами или ИДПС в качестве свидетелей и вписаны таковыми в протокол. Разъясните им положения этой статьи и не допускайте опрометчивых высказываний с их стороны, не позволяйте отвечать на неудобные или непонятные вопросы. Они должны давать свидетельские показания только согласовав предварительно их с вами и выбранной вами же линией защиты. Это вовсе не означает, что им или вам придется лгать, хотя и это не наказуемо, просто излагать факты необходимо в выгодном для вас свете, никто и ничто не может помешать при этом отказаться отвечать на неудобные, уточняющие или провокационные вопросы. Вместо ответа на любой вопрос достаточно произнести «отказываюсь отвечать» и он исчерпан.
Надо также заметить, что любой ваш полный или частичный отказ от дачи свидетельских показаний не является окончательным и бесповоротным, вы можете в любой момент и по любому поводу давать любые пояснения, если это кажется вам необходимым, равно как и предоставлять письменные объяснения по собственному усмотрению.
Кроме этого одним из следствий положений этой статьи является возможность не указывать на наличие, местоположение и не выдавать добровольно или по принуждению вещественные доказательства, способные подтвердить вашу вину прямо или косвенно, однако препятствовать законным действиями по их добыче вы права не имеете. То есть вы можете не говорить, что у вас есть видеорегистратор, не выдавать добровольно видеозапись, и не указывать на ее местоположение, если вы ее спрятали, но вы не можете противиться досмотру автомобиля и изъятию видеозаписи, в случае если ее найдут, при условии законного проведения этих действий с соответствующим протоколированием в присутствии понятых.
Опытный адвокат на стадии предварительного следствии по уголовному делу, приступив к защите, обязан увидеть перспективу всего развития дела и с первых же минут следственных действий, конечно после длительных консультаций со своим подзащитным, выработать как говорят «железобетонную» позицию, в которую прежде всего входит один из самых важных аспектов — давать или отказаться от показаний на предварительном следствии. Другими словами, адвокат защитник принимает для своего подзащитного решение - воспользоваться правилами статьи 51 Конституции Российской Федерации или нет.
Следует сразу же учесть, что от показаний подозреваемого или обвиняемого на следствии, зависит не только возможная перспектива прекращения уголовного дела на стадии предварительного следствия, что бывает крайне редко, но и более субъективное рассмотрение дела в суде. Хороший и знающий свое дело адвокат, правильно расставивший все «точки на I” при избрании позиции и своевременно порекомендовавший своему подзащитному «взять» 51 статью Конституции на предварительном следствии, в будущем сможет более правильно оказать юридическую помощь клиенту и избежать сурового наказания, чем заслуживает подсудимый или убедить суд вынести оправдательный приговор.
Работая длительное время адвокатом по уголовным делам могу с уверенностью сказать, что ошибка практически всех моих подзащитных, включая даже бывших сотрудников правоохранительных органов, заключается в том, что они все «шли» на поводу следствия и пытаясь «самозащититься» на первых же допросах, не приглашая защитника, давали показания, не продумывая их значения до конца. Когда к делу подключается уже приглашенный адвокат, разницы нет, по соглашению или назначению, сделать что-либо «интересное» на пользу уже обвиняемого с «массой правильных показаний», которые в большинстве случаев, не согласуются с доказательствами следствия, бывает крайне сложно. Необходимо помнить одно «золотое» правило: уголовного судопроизводства, если подозреваемый или подсудимый дает одни «разночтивые» показания на предварительном следствии, а в суде другие, да еще надумает взять 51-ю статью Конституции, то такая «защита» не сработает на пользу подсудимого. Судья не будет воспринимать такие показания, даже если вы проявите мастерство ораторского искусства в стиле «матерого» адвоката, и в силу их «келейности» просто отрешенно, в конце концов даст по «полной», будь в этом уверены. Не думайте, что суд это цирковое представление, и в этом учреждении можно заниматься «клоунадой», там такие вещи не проходят!
Мои рекомендации, когда подзащитному необходимо воспользоваться статьей 51 Конституции, всегда носят строго индивидуальный характер. Выбрать ту или иную позицию по делу можно только при условии полного ознакомления защитника с теми материалами уголовного дела, с которыми защитник может ознакомиться до первой встречи со своим подзащитным и откровением клиента со своим адвокатом. Это работа на полном доверии.
Задержанному и подозреваемому в том или ином уголовном преступлении, не зависимо совершал он его или нет, всегда нужно знать, не зависимо от обстоятельств, пригласить на первый допрос адвоката. Не торопитесь «изливать» свою душу «хорошему» следователю и отвечать на непродуманные вопросы. На первый взгляд «хороший» следователь ничем не отличается от «плохих» парней оперативников, которые как вы считает задержали вас по недоразумению. Показания всегда можно возобновить в суде, а на следствии просто молчать, пусть «они» работают — им платят заработную плату, а у вас презумпция невиновности и 51 статья Конституции и все по Закону. Дождитесь адвоката, а уже потом будете решать, как вести себя дальше на предварительном следствии, давать свои показания или попридержать их до суда. Вы молчите, а ваш адвокат в это же время анализирует в целом все уголовное дело и потихоньку «выстраивает» пирамиду вашей общей картины защиты. Занять правильную позицию на следствии в обход скрытых действий следователя и прокурора не так просто, ведь у них «на руках» доказательства вашей вины, если они есть, и о которых вы можете даже и не догадываться. А с другой стороны следствие может располагать материалами уголовного дела, которые сфальсифицированы оперативными сотрудниками полиции и тогда ваши обличительные «карты» должны быть скрыты от следствия до судебного разбирательства. Все таки следователи и оперативники это сотрудники одного ведомства и когда речь заходит о защите чести мундира в большинстве случаев действия следователя, получившего материалы для возбуждения уголовного дела от оперативников своего Отдела, не всегда стоят на страже закона и вашего блага. Особенно это дела возбужденные по незаконному обороту наркотиков.
Если вы на всем предварительном следствии молчите по 51 статье Конституции, то уже в скором времени опытный адвокат, после окончания всех следственных действий, ознакомления с материалами всего уголовного дела перед направлением обвинительного заключения прокурору, будет знать все доказательства, которыми располагает следствие.
В дальнейшем правильно выбранная позиция на предварительном следствии и тщательно разработанные адвокатом ваши показания, прямо согласованные с доказательствами вашей невиновности, возможно имеющемся алиби, которыми не располагали следователь и прокурор на период следствия, может быть полным процессуальным «поражением» обвинительного заключения в суде и успехом, который будет зиждется на вынесении судьей долгожданного вами оправдательного приговора.
Текст Ст. 51 Конституции РФ в действующей редакции на 2019 год:
1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.
2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.
Комментарий к Ст. 51 Конституции Российской Федерации
1. Закрепление в Основном законе страны этого принципа и изъятие из Уголовного кодекса РФ нормы об ответственности за недонесение о совершении преступления близкими родственниками и за уклонение от дачи свидетельских показаний, если они касаются близких родственников, свидетельствует, на взгляд авторов комментария, о гуманизации российского законодательства, его соответствии общечеловеческим ценностям. Отметим, что данная гарантия впервые закреплена в России на конституционном уровне.
К близким родственникам относятся супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (ст. 5 УПК РФ). При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что данные им показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от них.
Согласно статье 51 Конституции РФ лицо вправе не давать показаний против самого себя, в каком бы правовом положении оно ни находилось (свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый и т.д.), что особенно важно в уголовном судопроизводстве. Недобровольная дача показания против самого себя недопустима, поскольку лицо, по существу, становится в положение подозреваемого, начиная свидетельствовать против самого себя.
Отсутствие обязанности свидетельствовать против себя означает, что признание своей вины должно осуществляться только добровольно, а не под принуждением. Закон не предусматривает ответственности подозреваемого и обвиняемого за дачу ложных показаний. Они могут строить свою защиту при привлечении их к ответственности по своему усмотрению. Если показания получены под угрозой применения любых взысканий за непризнание своей вины, они являются незаконными и на них не может быть основан обвинительный приговор.
Право не свидетельствовать против себя и своих близких находится в одном ряду с такими конституционными правами и свободами человека и гражданина, как право на свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Тем самым каждый должен иметь право хранить в тайне любые сведения, относящиеся к нему и его близким, посредством умолчания о них (неразглашения)*(243).
2. Права и свободы человека, его интересы обладают большими приоритетами по сравнению с другими ценностями. Такое положение заключает в себе глубокий нравственный смысл и в целом направлено на защиту морально-нравственных норм.
Федеральным законом могут быть установлены иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания. Имеются в виду случаи, когда определенные лица могут иметь право не давать показаний, исходя из иных обстоятельств: нахождения лица в какой-либо должности, выполнения лицом определенных видов деятельности, связанных с получением сведений, составляющих тайну (например, адвокат, врач, священник).
Согласно положениям уголовно-процессуального законодательства , этим правом обладает защитник обвиняемого, который не может быть допрошен об обстоятельствах дела, ставших ему известными в связи с выполнением обязанностей защитника; адвокат, представитель профессионального союза или другой общественной организации, которые не обязаны свидетельствовать об обстоятельствах, ставших известными им в связи с исполнением ими обязанностей представителя*(244).
Жизнь многообразна, каждый день возникают новые общественные отношения, дальнейшее развитие которых требует их законодательного урегулирования. Именно с учетом этого комментируемая норма оставляет открытым перечень случаев, когда лицо может быть освобождено от обязанности давать свидетельские показания.