Какие бывают средства для достижения цели. Методы и средства достижения цели
цель и средства
- понятия, соотношение которых составляет проблему, выраженную в известной максиме «цель оправдывает средства» и связанную с ценностным аспектом отношения цели и средств и соответственно выбора и оценки средств в целесообразной деятельности. Относительно решения этой проблемы в популярной литературе сформулирована антитеза т. н. иезуитизма/макиавеллизма и т. н. абстрактного гуманизма; принято считать, что иезуиты, а также Макиавелли проповедовали принцип , согласно которому цель безусловно оправдывает средства, а абстрактные гуманисты (к которым относили Л. Н. Толстого, М. Ганди, А. Швейцера) утверждали обратное, а именно: действительная ценность средств целиком обусловливает ценность достигаемых результатов.Названная максима восходит к высказыванию Т. Гоббса, сделанному им в разъяснение суги естественного права («О гражданине», гл. «Свобода», I, 8); по Гоббсу, каждый человек сам на основании разума, т. е. естественного права, должен судить о том, какие средства необходимы для обеспечения собственной безопасности. Эта максима не соответствует духу иезуитского учения, и, хотя формула «Кому дозволена цель, тому дозволены и средства» была выработана в иезуитской теологии (Г. Бузенбаумом), ею лишь предполагалось, что средства могут быть ценностно индифферентными, а их значение определяется достойностью цели, для достижения которой они применяются. Максима открыто проповедовалась рядом иезуитов, но принципов подобного рода придерживались (открыто или тайно) не только и не обязательно иезуиты, но по сути дела все те мыслители и деятели, для которых идеальные цели были исключительным предметом моральной оценки.
С формальной точки зрения положение о том, что цель оправдывает средства, является тривиальным: благая цель в самом деле оправдывает средства. С прагматической точки зрения всякое практическое, т. е. сориентированное на непосредственно достижимый результат, действие самим значением своего замысла обусловливает средства, необходимые для его достижения; достижение цели компенсирует (оправдывает) неудобства и издержки, необходимые для этого. В рамках практической деятельности усилия признаются в качестве средства лишь в их отношении к определенной цели и обретают свою правомерность через правомерность цели. В праксеологическом плане проблема согласования целей и средств является: а) инструментальной (средства должны быть адекватными, т. е. обеспечивать результативность деятельности) и б) целерациональной (средства должны быть оптимальными, т. е. обеспечивать эффективность деятельности - достижение результата с наименьшими затратами). По логике практического действия (см. Польза) успешная и эффективная деятельность является существенным фактором трансформации ценностного сознания: достигнутая цель утверждает обновленные критерии оценки. В современных социальных науках сформировались антитетические представления, кореллирующие с праксеологическим подходом к данной проблеме, по поводу функционально различных видов деятельности: а) в проектной деятельности признано, что средства определяют цели: технические возможности предполагают определенное их использование (Г. Шельски), доступные финансовые средства предопределяют планируемые результаты и масштаб проекта; б) технические средства получают развитие в рамках систем целенаправленного рационального действия, одно не развивается отдельно от другого (Ю. Хабермас).
От прагматического следует отличать демагогически-морализаторский подход (см. Морализаторство), при котором максима «цель оправдывает средства» привлекается для оправдания очевидно неблаговидных или преступных действий. При этом то, что упоминается в качестве «благой цели», является либо (в перспективном плане) декларацией, либо (ретроспективно) событием, хронологически последовавшим за совершенными действиями, а сами действия, если учитывать полученные результаты, реально средством не оказываются, но совершаются безответственно и своевольно или ради них самих.
Собственно этическая проблема возникает в связи с предположением, что ради благой цели оказывается нравственно дозволительным совершение любых необходимых действий (пусть и считающихся обычно неблаговидными, нравственно недопустимыми, а то и прямо преступными). Такая точка зрения объективно является релятивистской (см. Релятивизм): хотя не любые действия признаются допустимыми, а только такие, которые действительно ведут к тому, что признается в качестве высшей цели, - в конечным счете выбор средств оказывается обусловленным стратегией и тактикой деятельности. Такой подход чреват релятивистской ошибкой. Как показал Гегель, эта ошибка заключается в том, что действия, рассматриваемые в качестве средств, являются нравственно отрицательными объективно, сами по себе и в своей конкретности, между тем как предполагаемая цель является благой лишь согласно субъективному мнению, основанному на представлении об абстрактном добре. Иными словами, с этической точки зрения, хотя действия в качестве средств и совершаются ради определенной цели, их моральная значимость определяется не целесообразностью, а соотнесенностью именно с общими принципами. Стало быть, проблема цели и средств конституируется как этическая в противостоянии прагматизму и пруденциализму.
Существенные уточнения в саму постановку проблемы цели и средств внес/Г-ж. Дьюи в полемике с Л. Д. Троцким. 1. Понятие цели имеет двойное значение: а) цель как замысел и мотив, сориентированный на конечную, все обосновывающую цель, и б) цель как достигнутый результат, или последствие применения определенных средств; достигнутые результаты сами выступают в качестве средств по отношению к конечной цели. 2. Оценка средств должна производиться и с точки зрения того результата, который достигнут с их помощью; в этом состоит принцип взаимозависимости цели и средств. Цель как результат зависит от использовавшихся средств и определяется ими; но и их оценка зависит от цели как достигнутого результата. Поскольку конечная цель является идеей конечных последствий и эта идея формулируется на основе тех средств, которые оцениваются как наиболее желательные для достижения цели, то конечная цель сама является средством направления действия. В схеме, предложенной Дьюи, заключена действительная диалектика цели и средств, не исчерпывающаяся общепризнанным положением о том, что достигнутые цели сами становятся средством для последующих целей (достаточно сказать, что это положение в равной мере разделяли и Троцкий, и 1анди). Следование принципу взаимозависимости требует скрупулезного и критического исследования используемых средств с точки зрения того, насколько точно результаты, к которым они ведут, соответствуют запланированным. 3. Действительное единство цели и средств может быть обеспечено при условии, что средства в самом деле определяются сообразно целям, а не «выводятся», как это часто бывает, из внешних по отношению к ситуации выбора соображений (так, Троцкий оправдывал применявшиеся приемы революционной борьбы «законами развития общества», в частности «законом классовой борьбы»), в противном случае оказывается, что цель ставится в зависимость от средств, в то время как средства не выводятся из цели. 4. Высшие цели - это моральные цели, в конечном счете под ними надо понимать идеал , достижение которого в смысле практической реализованности, строго говоря, невозможно; в деятельности, сориентированной на идеал, тем более необходим учет принципа взаимозависимости средств и целей как практических последствий применения средств. Это положение было уточнено Ж. П. Сартром: невозможность осуществления цели, которая находится в недосягаемом будущем и функционирует в качестве идеала, приводит к такому положению, когда связь цели и средств носит конкретный характер, при том что цель как идеал играет роль императива. В развитие этого необходимо дополнительное уточнение: моральность - это ценностная характеристика, но не содержание цели. Попытка принять «мораль» как таковую в качестве цели предметно определенной деятельности, т. е. сделать исполнение принципа или правила содержанием действий, ведет к ригоризму. Предположение, что «мораль» может быть целью деятельности, оборачивается на практике тем, что действительно преследуемые цели не анализируются на предмет их соответствия моральным критериям; упоение целью ведет к допущению каких угодно целей. Идеал, высшие ценности и принципы должны быть не актуально преследуемой целью, а основанием действий и критерием их оценки. Моральность есть не конечная цель жизни, а путь жизни (Н. А. Бердяев).
Вопрос о соотнесении действий с непосредственными результатами или общими принципами и соответственно о критериях их оценки был предметом полемики (в ином идейном и методологическом контексте) между представителями утилитаризма-действия и утилитаризма-правила (см. Утилитаризм).
Лит.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990, с. 189-190; Цели и средства [подборка работ Л. Д. Троцкого, Дж. Дьюи, Ж. П. Сартра, комментарии A.A. Гусейнова].- В сб.: Этическая мысль. Научнопублицистические чтения. М-, 1992, с. 212-285; HabermasJ. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambr., 1990.
Вопрос о цели и средствах ее достижения издревле волновал человечество. Многие писатели, философы и общественные деятели размышляли над ним и приводили исторические, жизненные и литературные аргументы, чтобы доказать свою точку зрения. В русской классике тоже нашлось немало ответов и примеров, доказывающих, как правило, утверждение о том, что пути достижения должны во всем соответствовать тому, что нужно достигнуть, иначе оно теряет всякий смысл. В данной подборке мы перечислили самые яркие и показательные примеры из русской литературы для итогового сочинения по направлению «Цели и средства».
- В романе Пушкина «Капитанская дочка» главный герой всегда выбирал правильные пути для достижения целей, впрочем, не менее благородных. Благодаря этому, из несмышленого дворянского недоросля Гринев превращается в офицера, искреннего, готового пожертвовать жизнью во имя долга. Присягнув на верность государыне, он честно несет службу, защищая крепость, и даже смерть от руки разбойников-бунтовщиков не пугает его. Так же честно он добивался благосклонности Маши, и добился. Антипод Петра Гринева в романе – Швабрин – напротив, использует любые средства для достижения цели, выбирая самые подлые из них. Ступив на путь предательства, он преследует личную выгоду, требует взаимности от Маши, не гнушаясь при этом чернить её в глазах Петра. В выборе целей и средств Алексей движим душевной трусостью и корыстью, потому как лишён представлений о чести и совести. Мария отвергает его по этой причине, ведь благой цели не добиться обманом.
- Какой должна быть конечная цель, если средствами к её достижению становятся жестокость, обман и человеческие жизни? В романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» цели Григория Печорина сиюминутны, заключены в желании секундных побед, для достижения которых он выбирает сложные, а подчас и жестокие средства. В его победах скрыт упорный поиск жизненного смысла, который герой не в силах обрести. В этом поиске он губит не только себя самого, но и всех, кто окружает его, – княжну Мери, Бэлу, Грушницкого. Чтобы оживить собственную душу, он играет чувствами других, невольно становясь причиной их несчастий. Но в игре с собственной жизнью Григорий безнадёжно проигрывает, теряет тех немногих людей, которые были ему дороги. «Я понял, что гнаться за погибшим счастьем безрассудно» — говорит он, и цель, на достижение которой положено столько сил и чужого горя, оказывается призрачной и недостижимой.
- В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» общество, в котором вынужден находиться Чацкий, живёт по рыночным законам, где всё покупается и продаётся, а человек ценен не душевными качествами, а размером кошелька и успехами в карьере. Благородство и долг здесь ничто перед важностью чина и звания. Именно поэтому Александр Чацкий оказывается непонятым и непринятым в круг, где господствуют меркантильные цели, оправдывающие любые средства.
Он вступает в борьбу с фамусовским обществом, бросает вызов Молчалину, идущему на обман и лицемерие, чтобы получить высокую должность. Даже в любви Александр оказывается проигравшим, потому что не оскверняет цель подлыми средствами, отказывается втиснуть широту и благородство своего сердца в узкие рамки общепринятых и пошлых понятий, которыми пестрит дом Фамусова. - Человек ценен делами своими. Но не всегда дела его, пусть даже подчинённые высокой цели, оказываются добрыми. В романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников решает для себя важный с точки зрения нравственности вопрос: оправдывает ли цель средства? Может ли он, согласно своей теории, распоряжаться жизнями людей по своему усмотрению?
Ответ кроется в названии романа: душевные муки Раскольникова, после совершённого им злодеяния, доказывают, что его расчёт был неверным, а теория — ошибочной. Цель, в основе которой лежат неправедные и антигуманные средства, обесценивается сама собой, становится преступлением, за которое рано или поздно предстоит понести наказание. - В романе М.А. Шолохова «Тихий дон» судьбы героев сметены революционной стихией. Григорий Мелехов, искренне верящий в счастливое и прекрасное коммунистическое будущее, готов отдать жизнь за благополучие и процветание своего родного края. Но в контексте жизни светлые революционные идеи оказываются не состоятельными, мёртвыми. Григорий понимает, что борьба между белыми и красными, направленная, казалось бы, на «прекрасное завтра», на деле представляет собой насилие и расправу над беспомощными и несогласными. Блестящие лозунги оказываются обманом, и за высокой целью скрывается жестокость и произвол средства. Благородство души не позволяет ему смириться со злом и несправедливостью, которые он наблюдает вокруг. Мучимый сомнениями и противоречиями, Григорий пытается найти единственно правильный путь, который позволит ему жить честно. Он не в состоянии оправдать многочисленные убийства, совершаемые во имя призрачной идеи, в которую больше не верит.
- Роман А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — исследование, связанное с политической историей СССР, по словам Солженицына — «опыт художественного исследования», в котором автор анализирует историю страны – утопии, возводящей идеальный мир на обломках человеческих жизней, многочисленных жертв и лжи, замаскированной под гуманные цели. Цена за иллюзию счастья и покоя, в которых нет места индивидуальности и инакомыслию, оказывается слишком высокой. Проблематика романа разнопланова, поскольку включает в себя множество вопросов нравственного характера: можно ли оправдать зло во имя добра? Что объединяет жертв и их палачей? Кто несет ответственность за совершенные ошибки? Подкрепленная богатым биографическим, исследовательским материалом, книга приводит читателя к проблеме цели и средства, убеждая его в том, что одно другое не оправдывает.
- Человеку свойственен поиск счастья, как главного смысла жизни, её наивысшей цели. Ради нее он готов применить любые средства, однако не понимает, что это излишне. Главному герою рассказа В.М. Шукшина «Сапожки» — Сергею Духанину — проявления нежных чувств даются отнюдь не просто, ведь он не привык к неоправданной нежности и даже стыдится её. Но желание порадовать родного ему человека, желание счастья, толкает его на большую трату. Средства, потраченные на покупку дорогого подарка, оказываются ненужной жертвой, ведь его супруге нужно было всего лишь внимание. Щедрость и желание дарить тепло и заботу наполняют несколько огрубевшую, но всё ещё чуткую душу героя счастьем, которое, как оказалось, не так сложно обрести.
- В романе В.А. Каверина «Два капитана» проблема цели и средства раскрывается в противоборстве двух персонажей – Сани и Ромашки. Каждый из них движим собственными целями, каждый решает, что для него действительно важно. В поиске решений их пути расходятся, судьба сталкивает их в поединке, который определяет нравственные ориентиры каждого, доказывает благородную силу одного, и подлую низость другого. Саня движим честными искренними стремлениями, он готов на сложный, но прямой путь, чтобы узнать правду и доказать её другим. Ромашка же преследует мелкие цели, добиваясь их не менее мелкими способами: ложью, предательством и лицемерием. Каждый из них переживает мучительную проблему выбора, в котором так легко потерять себя и тех, кого ты по-настоящему любишь.
- Человек не всегда четко осознает свою цель. В Романе Л.Н. Толстого «Война и мир» Андрей Болконский находится в поиске самого себя и своего места в жизни. Его шаткие жизненные ориентиры подвержены влиянию моды, общества, мнению друзей и близких. Он бредит славой и военными подвигами, мечтает сделать карьеру в службе, но не просто дослужиться до высоких чинов, а снискать вечную славу победителя и героя. Он отправляется на войну, жестокости и ужасы которой вмиг показали ему всю нелепость и призрачность его мечтаний. Он не готов, подобно Наполеону, идти к славе по костям солдат. Желание жить и делать прекрасной жизнь других людей поставила перед Болконским новые цели. Встреча с Наташей вселяет в его душу любовь. Однако в миг, требующий от него стойкости и понимания, он сдается под тяжестью обстоятельств и отказывается от своей любви. Его снова терзают сомнения в правильности собственных целей, и только перед смертью Андрей понимает, что лучшие мгновения жизни, её великие дары заключены в любви, прощении и сострадании.
- Человека делает характер. Он определяет его жизненные цели и ориентиры. В «Письмах о добром и прекрасном» Д.С. Лихачева проблема цели и средств её достижения рассматривается автором, как одна из наиболее важных, формирующих у юного читателя понятия о чести, долге, правде. «Цель оправдывает средства» — формула, неприемлемая для автора. Напротив, цель в жизни должна быть у каждого человека, но, не менее важными являются и те способы, которые он использует, чтобы добиться желаемого. Для того чтобы быть счастливым и находится в гармонии с собственной совестью, необходимо делать выбор в пользу духовных ценностей, отдавая предпочтение добрым делам и прекрасным мыслям.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Анализ целей участников международных отношений является не только одним из важнейших условий понимания их особенностей, но и одной из наиболее трудных задач. Дело в том, что цель - категория во многом субъективная, и судить о ней можно лишь на основании действительных последствий тех действий, которые предпринимаются участниками международных отношений, причем и в этом случае степень достоверности такого суждения отнюдь не абсолютна и далеко не однозначна. Это тем более важно подчеркнуть, что результаты деятельности людей нередко сильно расходятся с их намерениями.
И тем не менее в социологической науке выработан такой подход к пониманию целей, который, не являясь абсолютной гарантией против субъективности, зарекомендовал себя как достаточно плодотворный. Речь идет о подходе с точки зрения поведения субъекта, то есть с точки зрения анализа последствий его поступков, а не его мыслей и декларируемых намерений. Так, если из нескольких возможных последствий какого-либо действия мы наблюдаем то, которое происходит, и имеем основание считать, что его бы не было без желания действующего субъекта, это означает, что указанное последствие и являлось его целью (1). В качестве примера можно назвать подъем популярности правительства М. Тэтчер в Великобритании в результате его действий по выходу из Мальвинского кризиса.
Основываясь на указанном подходе, большинство представителей науки о международных отношениях определяют цели как предполагаемый (желаемый) результат действия, являющегося его причиной (побудительным мотивом) (см., например: 1; 2; 3). Это относится как к сторонникам политического реализма, так и к представителям других теоретических школ в науке о международных отношениях, в том числе марксистского и неомарксистского течений. Последние основываются, в частности, на положении К. Маркса, согласно которому «будущий результат деятельности существует сначала в голове человека идеально, как внутренний образ, как побуждение и цель. Эта цель как задача определяет способ и характер действий человека, и ей он должен подчинять свою деятельность» (4).
Определенная методологическая близость отмечается также и в понимании значения категории «интерес» для анализа соотношения объективного и субъективного в структуре целей участников международных отношений. Не случайно этой категории уделяется большое внимание в работах представителей самых различных течений в науке о международных отношениях. Так, например, теоретические построения школы политического реализма конструируются, как мы уже видели, на основе категории «интерес, выраженный в терминах силы (power)». С точки зрения Г. Моргентау, национальный интерес содержит два основных элемента: центральный (постоянный) и второстепенный (изменчивый). В свою очередь, центральный интерес состоит из трех факторов: природы интереса, который должен быть защищен, политического окружения, в котором действует интерес, и рациональной необходимости, ограничивающей выбор целей и средств (5).
В первой главе уже отмечалось, что Р. Арон (и ряд его последователей) считал понятие национального интереса слишком многозначным и потому малооперациональным для анализа целей и средств международных отношений. Вместе с тем его положения о так называемых вечных целях любого государства по существу совпадают с традиционным пониманием национального интереса, присущим школе политического реализма. В самом деле, с точки зрения Р. Арона вечные цели могут проявляться как абстрактным, так и конкретным образом. В первом случае, они предстают как стремление к безопасности, силе и славе, а во втором, - выражаются в жажде расширения пространства (или, иначе говоря, увеличения территории, занимаемой той или иной политической единицей), увеличения количества людей (населения государства) и завоевания человеческих душ (распространения идеологии и ценностей данного политического актора) (6).
В наши дни, в условиях возрастания глобальной взаимозависимости человечества, категории «интерес» принадлежит важная роль в понимании существа тех событий, явлений и процессов, которые происходят в сфере международных отношений. Вместе с тем следует иметь в виду и то, что эта ее роль не абсолютна.
Как отмечал Р. Арон, внешнеполитическая деятельность государства выражается в действиях его лидеров, которые располагают определенными степенями свободы в выборе целей. При этом большое значение играют идеология, амбиции, темперамент и т.п. качества лидеров. С другой стороны, само их положение обусловливает то, что они стремятся создать впечатление, будто в основе всех их действий лежит национальный интерес Более того, некоторые исследователи считают,
что хотя интерес объективен, но он, по сути, непознаваем. Поэтому для ученого, исходящего из объективного интереса в объяснении поведения людей и социальных общностей, опасность состоит в почти неизбежной возможности соскользнуть на путь произвольного «конструирования» интересов. Иначе говоря, существует риск заменить субъективность тех, кого изучает социолог, его собственной субъективностью (см.: 1, р. 26).
Подобного мнения придерживается и известный французский специалист в области международных отношений Ж.-Б. Дюро-зель. «Было бы, конечно, хорошо, - пишет он, - если бы существовала возможность определить объективный национальный интерес. Тогда можно было бы довольно просто исследовать международные отношения путем сравнения между национальным интересом, предлагаемым лидерами, и объективным национальным интересом. Беда однако состоит в том, что любое размышление об объективном национальном интересе является субъективным» (7).
В конце концов, поскольку с такой точки зрения определить понятие национального интереса не представляется возможным, предлагают считать побудительным мотивом действий участников международных отношений не интерес, а «национальную идентичность» (8). Речь идет о языке и религии как основах национального единства, о культурно-исторических ценностях и национально-исторической памяти и т.п. С этих позиций, например, поведение Франции на международной арене может быть лучше понято, если иметь в виду колебания ее исторических традиций между патриотизмом и пацифизмом, антиколониальной идеологией и идеей «цивилизаторской миссии», лежавшей в основе колониальных экспансий, и т.п. В свою очередь, ключом к пониманию международной деятельности США может служить историческая традиция, сторонами которой являются изоляционизм «отцов-основателей» и интервенционизм (см.: там же, р. 474).
Действительно, без учета культурно-исторических традиций и национальных ценностей понимание внешней полигики того или иного государства и международных отношений в целом было бы неполным, а потому и неверным. И все же, скорее всего, ближе к истине Г. Моргеитау, который не противопоставляет национальную идентичность национальному интересу, а считает первую неотъемлемым элементом второго (см: 18, р. 3-12).
В самом деле, в основе всякого интереса лежат объективные потребности, нужды субъекта или-социальной общности, обусловленные его экономической, социальной, политической и иной
ситуацией. Процесс познания социальных потребностей и есть процесс формирования интересов людей (см. об этом: 3, с. 112- 124). Интерес, таким образом, - категория объективно-субъективная. Причем, объективным в своей основе может быть не только истинный, но и ложно понятый интерес. Так, десятилетиями на Западе существовало мнение о советской военной угрозе, а следовательно, о том, что наращивание вооружений служит коренным интересам демократических государств в защите от нападения со стороны тоталитарного режима. И хотя в действительности Советский Союз не был заинтересован в нападении на западные страны, его поведение во внешнеполитической области, как и внутри страны, давало основания для их недоверия к нему (справедливости ради следует отметить, что верно и обратное). Реально же гонка вооружений не служила интересам ни одной, ни другой стороны.
Бывают также мнимые и субъективные национальные интересы. Примером первого могут служить такие обстоятельства, когда идея становится национальным мифом, овладевает умами людей, и доказать им эту мнимость чрезвычайно трудно (9). Что касается субъективного интереса, то хрестоматийный пример здесь - поступок Герострата, добившегося бессмертной «славы» поджогом храма. В сфере современных международных отношений примером субъективного «национального интереса» могут служить мотивы, которыми руководствовался Саддам Хусейн при вторжении Ирака в Кувейт в 1991 году (декларации о необходимости присоединения к Ираку «исконно принадлежавшей ему провинции» были лишь предлогом для попыток решить внутренние трудности иракского режима путем «небольшой победоносной войны»).
Наряду с основными (коренными, постоянными) и неосновными (второстепенными, временными) интересами, интересами объективными и субъективными, подлинными и мнимыми, различают также интересы совпадающие и взаимоисключающие, пересекающиеся и непересекающиеся и т.д. (10).
Исходя из сказанного, общественный интерес можно определить как осознанные потребности субъекта (социальной общности), вытекающие из фундаментальных условий его существования и деятельности. В то же время интерес - это отношение потребности к условиям ее реализации. Соответственно, национальный интерес есть осознание и отражение в деятельности его лидеров потребностей государства. Это относится и к многонациональным и этнически неднородным государствам: фактически под национальным интересом подразумевается национально-государственный интерес.
ЦЕЛЬ И СРЕДСТВА - понятия, соотношение которых составляет проблему, выраженную в известной максиме «цель оправдывает средства» и связанную с ценностным аспектом отношения цели и средств и соответственно выбора и оценки средств в целесообразной деятельности. Относительно решения этой проблемы в популярной литературе сформулирована антитеза т. н. иезуитизма/макиавеллизма и т. н. абстрактного гуманизма; принято считать, что иезуиты, а также Макиавелли проповедовали принцип, согласно которому цель безусловно оправдывает средства, а абстрактные гуманисты (к которым относили Л. Н. Толстого, М. Ганди, А. Швейцера) утверждали обратное, а именно: действительная ценность средств целиком обусловливает ценность достигаемых результатов.
Названная максима восходит к высказыванию Т. Гоббса, сделанному им в разъяснение сути естественного права («О гражданине», гл. «Свобода», I, 8); по Гоббсу, каждый человек сам на основании разума, т. е. естественного права, должен судить о том, какие средства необходимы для обеспечения собственной безопасности. Эта максима не соответствует духу иезуитского учения, и, хотя формула «Кому дозволена цель, тому дозволены и средства» была выработана в иезуитской теологии (Г. Бузенбаумом), ею лишь предполагалось, что средства могут быть ценностно индифферентными, а их значение определяется достойностью цели, для достижения которой они применяются. Максима открыто проповедовалась рядом иезуитов, но принципов подобного рода придерживались (открыто или тайно) не только и не обязательно иезуиты, но по сути дела все те мыслители и деятели, для которых идеальные цели были исключительным предметом моральной оценки.
С формальной точки зрения положение о том, что цель оправдывает средства, является тривиальным: благая цель в самом деле оправдывает средства. С прагматической точки зрения всякое практическое, т. е. сориентированное на непосредственно достижимый результат, действие самим значением своего замысла обусловливает средства, необходимые для его достижения; достижение цели компенсирует (оправдывает) неудобства и издержки, необходимые для этого. В рамках практической деятельности усилия признаются в качестве средства лишь в их отношении к определенной цели и обретают свою правомерность через правомерность цели. В праксеологическом плане проблема согласования целей и средств является: а) инструментальной (средства должны быть адекватными, т. е. обеспечивать результативность деятельности) и б) целерациональной (средства должны быть оптимальными, т. е. обеспечивать эффективность деятельности - достижение результата с наименьшими затратами). По логике практического действия (см. Польза) успешная и эффективная деятельность является существенным фактором трансформации ценностного сознания: достигнутая цель утверждает обновленные критерии оценки. В современных социальных науках сформировались антитетические представления, кореллирующие с праксеологическим подходом к данной проблеме, по поводу функционально различных видов деятельности: а) в проектной деятельности признано, что средства определяют цели: технические возможности предполагают определенное их использование (Г Шельски), доступные финансовые средства предопределяют планируемые результаты и масштаб проекта; б) технические средства получают развитие в рамках систем целенаправленного рационального действия, одно не развивается отдельно от другого (Ю. Хабермас). От прагматического следует отличать демагогически-морализаторский подход (см. Морализаторство), при котором максима «цель оправдывает средства» привлекается для оправдания очевидно неблаговидных или преступных действий. При этом то, что упоминается в качестве «благой цели», является либо (в перспективном плане) декларацией, либо (ретроспективно) событием, хронологически последовавшим за совершенными действиями, а сами действия, если учитывать полученные результаты, реально средством не оказываются, но совершаются безответственно и своевольно или ради них самих. Собственно этическая проблема возникает в связи с предположением, что ради благой цели оказывается нравственно дозволительным совершение любых необходимых действий (пусть и считающихся обычно неблаговидными, нравственно недопустимыми, а то и прямо преступными). Такая точка зрения объективно является релятивистской (см. Релятивизм): хотя не любые действия признаются допустимыми, а только такие, которые действительно ведут к тому, что признается в качестве высшей цели, - в конечным счете выбор средств оказывается обусловленным стратегией и тактикой деятельности. Такой подход чреват релятивистской ошибкой. Как показал Гегель, эта ошибка заключается в том, что действия, рассматриваемые в качестве средств, являются нравственно отрицательными объективно, сами по себе и в своей конкретности, между тем как предполагаемая цель является благой лишь согласно субъективному мнению, основанному на представлении об абстрактном добре. Иными словами, с этической точки зрения, хотя действия в качестве средств и совершаются ради определенной цели, их моральная значимость определяется не целесообразностью, а соотнесенностью именно с общими принципами. Стало быть, проблема цели и средств конституируется как этическая в противостоянии прагматизму и пруденциализму.
Существенные уточнения в саму постановку проблемы цели и средств внес Дж. Дьюи в полемике с Л. Д. Троцким. 1. Понятие цели имеет двойное значение: а) цель как замысел и мотив, сориентированный на конечную, все обосновывающую цель, и б) цель как достигнутый результат, или последствие применения определенных средств; достигнутые результаты сами выступают в качестве средств по отношению к конечной цели. 2. Оценка средств должна производиться и с точки зрения того результата, который достигнут с их помощью; в этом состоит принцип взаимозависимости цели и средств. Цель как результат зависит от использовавшихся средств и определяется ими; но и их оценка зависит от цели как достигнутого результата. Поскольку конечная цель является идеей конечных последствий и эта идея формулируется на основе тех средств, которые оцениваются как наиболее желательные для достижения цели, то конечная цель сама является средством направления действия. В схеме, предложенной Дьюи, заключена действительная диалектика цели и средств, не исчерпывающаяся общепризнанным положением о том, что достигнутые цели сами становятся средством для последующих целей (достаточно сказать, что это положение в равной мере разделяли и Троцкий, и Ганди). Следование принципу взаимозависимости требует скрупулезного и критического исследования используемых средств с точки зрения того, насколько точно результаты, к которым они ведут, соответствуют запланированным. 3. Действительное единство цели и средств может быть обеспечено при условии, что средства в самом деле определяются сообразно целям, а не «выводятся», как это часто бывает, из внешних по отношению к ситуации выбора соображений (так, Троцкий оправдывал применявшиеся приемы революционной борьбы «законами развития общества», в частности «законом классовой борьбы»), в противном случае оказывается, что цель ставится в зависимость от средств, в то время как средства не выводятся из цели. 4. Высшие цели - это моральные цели, в конечном счете под ними надо понимать идеал, достижение которого в смысле практической реализованности, строго говоря, невозможно; в деятельности, сориентированной на идеал, тем более необходим учет принципа взаимозависимости средств и целей как практических последствий применения средств. Это положение было уточнено Ж. П. Сартром: невозможность осуществления цели, которая находится в недосягаемом будущем и функционирует в качестве идеала, приводит к такому положению, когда связь цели и средств носит конкретный характер, при том что цель как идеал играет роль императива. В развитие этого необходимо дополнительное уточнение: моральность - это ценностная характеристика, но не содержание цели. Попытка принять «мораль» как таковую в качестве цели предметно определенной деятельности, т. е. сделать исполнение принципа или правила содержанием действий, ведет к ригоризму. Предположение, что «мораль» может быть целью деятельности, оборачивается на практике тем, что действительно преследуемые цели не анализируются на предмет их соответствия моральным критериям; упоение целью ведет к допущению каких угодно целей. Идеал, высшие ценности и принципы должны быть не актуально преследуемой целью, а основанием действий и критерием их оценки. Моральность есть не конечная цель жизни, а путь жизни (Н. А. Бердяев).
Вопрос о соотнесении действий с непосредственными результатами или общими принципами и соответственно о критериях их оценки был предметом полемики (в ином идейном и методологическом контексте) между представителями утилитаризма-действия и утилитаризма-правила (см. Утилитаризм).
P. Г. Апресян
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. IV, с. 319-320.
Литература:
Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990, с. 189-190; Цели и средства [подборка работ Л. Д. Троцкого, Дж. Дьюи, Ж. П. Сартра, комментарии А. А. Гусейнова].- В сб.: Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. М., 1992, с. 212-285; HabermasJ. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambr., 1990.
Цель
- Цель – это результат, к которому стремится человек в своей деятельности, ожидаемый итог.
- Это осознанный образ предвосхищаемого результата, возникший в сознании человека, представленный им.
- Цель в жизни с философской точки зрения — это общие ориентиры, которые человек определяет для себя, включающие в себя смысл жизни, назначение своё в ней. Выражаясь более высоко, это миссия, которую каждый видит в своём рождении на земле. Это ответ на вопрос: зачем я живу?
- Цель с нравственной, моральной точки зрения – это те нравственные принципы, которым пытается следовать человек, это его личная программа обогащения внутреннего, духовного мира, тот образ, к которому стремится он в своём движении к самосовершенству, ответ на вопрос: каким я хочу быть.
- Цель с социальной точки зрения – это определение человеком своего места в обществе, его социальной роли, позиции буквально в каждой сфере. Это ответы на вопросы: каково моё место в политической жизни страны, каким я хочу видеть своё материальное положение, какой профессиональной деятельностью буду заниматься, какой я хочу видеть свою семью и др.
- Цели бывают глобальные, определяющие направление всей жизни человека, и конкретные, как результат той или иной деятельности. Такие цели человек может ставить пред собой почти ежедневно, составляя программу действий на какое-то время.
- Цели определяются уровнем развития, образования, воспитания человека, особенностями его личностных качеств. Поэтому говорят, что цели бывают высокие, нравственные, способствующие дальнейшему формированию лучшего в человеке, направленные на достижение блага близких, народа, страны. Но бывают и низкие, эгоистичные, цели, в основе которых – стремление удовлетворить лишь свои потребности без учёта того, приносит деятельность пользу окружающим или нет.
- По целям можно судить о человек, каков он, насколько развит нравственно, сформирован как личность.
Синонимы к слову «цель»
- результат
- мечта
- назначение
- замысел
- миссия
- установка
- идеал
- ориентир
Средства
- Средства — это те методы, приёмы, пути, которые использует человек для достижения своих целей.
- Конкретная цель определяет средства, которые использует человек. Поэтому средствами могут быть действия человека (например, изучение материала, самоподготовка для удачной сдачи экзамена), слова , поддержка кого-то в трудную минуту (например, стремление успокоить человека, переживающего сильное эмоциональное волнение), наконец, средством могут быть предметы , используемые в конкретной деятельности (например, доски в столярной мастерской)
- С точки зрения юридической, средства бывают законные и незаконные. Первые не нарушают порядка жизни общества, не наносят вреда окружающим. Вторые угрожают спокойствию и даже жизни людей, несут опасность.
- С моральной точки зрения есть средства, не нарушающие законов морали, построенные по принципам добра, справедливости, человечности, а есть безнравственные средства, попирающие честь, достоинство людей, несущие в себе зло, переходящие все границы дозволенного.
- Средства, как и цели, зависят от того, каков человек, насколько он порядочен, сформирован нравственно, социально.
- Необходимо чётко продумывать средства достижения цели, чтобы не навредить окружающим, не унизить самого себя аморальными поступками.
- Цель оправдывает средства. Всегда ли верно данное утверждение? Конечно, нет. Любая, на первый взгляд, благородная цель, достигнутая низкими, грязными, беззаконными способами, перестаёт быть таковой, так как достигается болью и страданиями других людей.
Синонимы к слову «средства»
- способ
- метод
- орудие
- ресурс
- возможность
Человек должен ставить цели, стремится к их достижению. Но необходимо чётко продумывать каждый шаг по пути к ней, взвешивая свои поступки, слова, думая не только о себе, но и о людях, живущих рядом. Всегда необходимо стремиться оставаться личностью.
Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна